Как распознать угрозу, можно ли проверить дееспособность контрагента и какие ловушки таит в себе этот правовой вакуум, корреспонденту «Волгоградской правды.ру» рассказывают сразу два эксперта.
Судебно-психиатрическая экспертиза бывает разной
«Существует стационарная и амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, – рассказывает врач-психиатр Александр Быков. – Амбулаторную экспертизу проходят пациенты, по поводу чьей вменяемости у сотрудников следственных органов возникли вопросы в связи с расследованием, как правило, нетяжких преступлений. Целью здесь является установление факта, был ли человек вменяем в момент совершения действий».
Из своей практики врач предлагает рассмотреть такую ситуацию. Есть пожилая женщина, которая никогда не обращалась к психиатру, но в силу возраста может страдать старческим маразмом (деменцией), а из-за этого – неадекватно оценивать свои действия или проявлять психопатологические отклонения: склонность к сутяжничеству, мошенничеству, эмоциональную неустойчивость. Она способна сорвать сделку не из-за злого умысла, а в силу своей неадекватности.
Предположим, что изначально такая сделка была оформлена по Гражданскому кодексу и теперь один из участников (в данном случае – потерпевший) вследствие сорвавшейся сделки, обращается с заявлением в правоохранительные органы. Следствие выносит постановление о назначении подозреваемой амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы.
«И здесь возникает загвоздка, – говорит эксперт. – Все дальнейшие вопросы следователь, суд и прокуратура переложат на врача-психиатра. А он, видя общественную опасность деяния (мошенничество, злоупотребление доверием), должен выносить заключение, предсказать которое невозможно».
Трудности постановки диагноза
Почему психиатру в этой ситуации тяжело? Александр Быков придерживается мнения, что психиатрия – «очень неоднозначная область». Для постановки диагноза необходимо длительное наблюдение. Пациенты с тяжелой деменцией, как правило, уже наблюдаются у врача. Сложность представляет «пограничный» контингент – люди, которые с 50 до 70 лет живут самостоятельно, но ведут себя неадекватно. Зафиксировать это документально чрезвычайно трудно.
«Такая экспертиза будет крайне сложна, – продолжает врач. – Психиатру потребуется масса показателей. Фактически функции наблюдения придется переложить на социум, а значит, опрашивать близких, пытаться вывести картину. И каждое такое заключение будут бесконечно оспаривать и опротестовывать в судебно-медицинских экспертизах, потому что оно крайне субъективно. Например, бабушка забывала закрывать двери. Это когнитивное нарушение? глупость? суеверие? Докажите».
Понятно, когда у пациента уже есть диагноз. А когда на экспертизу поступает бабушка без диагноза, подозреваемая в мошенничестве, все усложняется.
«Да, у нее может быть маразм и снижение когнитивных функций по тестам, – добавляет психиатр. – Но чтобы одномоментно сделать заключение о наличии патологических черт личности, которые либо не позволяли ей оценивать свои действия, либо, наоборот, доказывают злой умысел, – это очень сложно».
Эксперт напоминает, что умысел по Уголовному кодексу – это обязательное условие практически любого состава преступления. А психиатру в свою очередь необходимо доказать: если был умысел, то значимых когнитивных нарушений на тот момент не было. Если же умысел был бредовым (следствие психического заболевания), то нужно доказать саму болезнь (деменцию, шизофрению).
Сейчас, по сути, происходит смещение: действие инструментария прокуратуры и следствия заканчивается – вступает инструментарий врача. А психиатрия последние 20 лет, после принятия закона о психиатрической помощи, оказалась в положении крайней профессиональной уязвимости, лишившись многих эффективных рычагов, убежден врач.
«Мы не имеем права принудительно госпитализировать пациента для наблюдения, – объясняет Александр Быков. – Мы не можем просто взять и положить эту бабушку в стационар, чтобы понаблюдать, адекватна ли она. Технически ситуация выглядит именно так».
Адвокат – о дееспособности
Адвокат по уголовным делам Давид Меграбян сразу напоминает о том, что для совершения сделок важно наличие дееспособности гражданина. Дееспособность в соответствии со статьей 21 Гражданского кодекса – способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их.
«Психологическое здоровье является одной из составляющих частей вменяемости и дееспособности, вот почему важно в этом убедиться до сделки, – говорит адвокат. – Каждому необходимо знать: сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной».
При этом Давид Меграбян указывает на важность отличия справки о том, что гражданин не состоит на учете в психоневрологическом диспансере, от полноценной экспертизы о вменяемости.
«Справка, несомненно, важна, но она не дает 100-процентной гарантии того, что в момент сделки продавец полностью вменяемый и не страдает психическими заболеваниями и расстройствами, – подчеркивает специалист. – Другое дело – предварительная экспертиза. Аккредитованные экспертные организации могут провести такую экспертизу и сделать вывод о вменяемости или невменяемости».
Да, такое заключение тоже не дает полной уверенности в том, что сделка не будет оспорена. Но оно кратно повышает шансы покупателя отстоять в случае судебных тяжб права на приобретенную недвижимость, считает адвокат.
Как понять, что человек неадекватен
Психиатр Александр Быков выделяет ряд признаков, которые могут стать важными «маячками» для оценки ситуации.
«Во-первых, это рассеянность, – сразу отмечает врач. – Видимое нарушение: человек не ориентируется, не может объяснить, зачем он продает квартиру, зачем ставит подпись, зачем идет снимать деньги в банк или отправляется класть средства на счет».
Наличие вокруг продавца большого количества родственников – тоже сигнал к тому, чтобы задуматься, все ли с ним в порядке.
«Необходимо учитывать такую особенность, как императивный характер общения родственников, когда они продавцу указывают: “так, ты здесь распишись”, “так, сиди молчи”, “сейчас банкир принесет деньги, ты вот в эту сумку их положишь, и мы пойдем все вместе сядем в машину”», – поясняет психиатр.
По мнению врача, также покупателя должны насторожить выраженные психопатологические черты продавца, то есть вспыльчивость, раздражительность, эмоциональная неустойчивость, подозрительность, конфликтность.
Таким образом, единственным реальным щитом от невидимой угрозы – скрытой недееспособности продавца недвижимости – остается недоверие и бдительность покупателя: его способность распознать тревожные сигналы и готовность настаивать на дополнительных, пусть и непростых, экспертных проверках психического статуса продавца до момента, когда его подпись под договором станет роковой.
