Спортивный интерес
– Елена Геннадьевна, действительно ли жертвой абьюза становятся не только слабохарактерные женщины, но и сильные личности?
– На самом деле жертвами домашнего насилия чаще всего как раз и становятся самодостаточные женщины, имеющие хорошее образование, большой круг общения, реализовавшиеся в той или иной сфере жизни, обеспечивающие себя самостоятельно. Портрет забитой, затюканной и глупенькой особы в роли жертвы скорее стереотип. Здесь сразу нужно сказать несколько слов о психологическом портрете абьюзера. В своей практике я имела опыт общения с такими мужчинами крайне редко, но некоторые из них все же обращаются за помощью к специалисту и пытаются что‑то изменить, бороться со своей склонностью. К сожалению, у большинства из них это не получается.
Так вот, эти мужчины открыто говорят, что им неинтересно вступать в контакт со слабой женщиной и ломать ее. Классическая жертва не для абьюзера – даже если он заводит с ней отношения, они очень быстро заканчиваются. Интерес представляют своеобразные, не похожие на других, зачастую успешные женщины.
– Что заставляет сильных личностей заводить отношения с абьюзерами и терпеть насилие?
– Есть такой психологический термин, как «травма привязанности». Как правило, у жертв домашнего насилия травма привязанности присутствует. В этом, кстати, и кроется ответ на вопрос, почему они так тяжело уходят от отношений с абьюзером и терпят до последнего.
У людей с «травмой привязанности» четко прослеживается склонность к вступлению в отношения слияния, созависимые, присутствует бессознательная установка, что сами по себе они неполноценные, нецелостные и им обязательно нужен какой‑то стержень, часть пазла, чтобы чувствовать себя хорошо.
– «Травма привязанности» родом из детства?
– Да, «травма привязанности» формируется в детстве. Но при этом нельзя сказать, что человек обязательно рос в неблагополучной семье, где были какие‑то крайности в виде злоупотребления алкоголем и т. п. Семья вполне могла быть благополучной, но в очень раннем детстве, в дошкольном или даже во младенческом возрасте ребенок чувствовал себя покинутым, у него сформировалось ощущение, что он никому не нужен, а любовь и уважение нужно заслуживать и завоевывать.
– Причина формирования такой травмы в неправильном поведении родителей?
– Это очень большой вопрос, которому посвящено много научной литературы, различных исследований. Если говорить предельно коротко, то «травма привязанности» возникает, когда на какие‑то потребности ребенка не обращают внимания. Причем речь идет не столько о физиологических потребностях: в питании, лечении, во сне, а по большей степени об эмоциональных. Эмоции ребенка обесцениваются, они игнорируются, большую часть времени малышу приходится сдерживать их, чтобы не докучать, не быть навязчивым, обузой, подстраиваться под эмоциональный фон взрослых.
На самом деле, это такие незаметные, очень тонкие вещи, которые не лежат на поверхности. Более заметными причинами возникновения «травмы привязанности» становятся ситуации, когда ребенок, например, воспитывался не с родителями, жил вдали от них, особенно если это было в ранний период, испытывал дефицит общения с мамой и папой. Травма не обязательно сформируется при наличии вышеперечисленных обстоятельств, мы говорим о часто встречающихся вариантах развития событий, так как вопрос очень неоднозначный и глубокий.
Откуда родом абьюзеры
– С жертвами более-менее все понятно, а откуда появляются агрессоры? Почему некоторые люди получают удовольствие, унижая других?
– Причину тоже нужно искать в детстве. Как правило, абьюзеры выходят из семей с неким дисбалансом, нарушениями в отношениях. Самое очевидное, когда в семье постоянно проявлялась агрессия, и ребенок наследует эти черты. Но очень часто тираны испытывали в детстве больше психологическое насилие, нежели физическое. Оно могло проявляться по‑разному – как в нарушении границ ребенка, пренебрежении его потребностями, в том числе эмоциональными, гиперконтроль, либо, наоборот, гипоконтроль, или причудливые сочетания этих двух крайностей. То есть, когда в каких‑то сферах ребенка очень сильно контролируют, предъявляют к нему чересчур завышенные требования, например, по поводу учебы или чистоты, порядка в доме, а в других – пренебрегают.
Из простых примеров: ребенок хорошо учится, но при этом родителям не важно, что у него на душе, что он изгой в классе, у него нет друзей, проблемы в общении. Либо другой пример, когда родителям очень важно, чтобы ребенок занимался домашним хозяйством, но при этом они закрывают глаза на его общение с асоциальной компанией, плохую учебу и т. д. То есть речь идет о проявлении некой нестабильности, дисбаланса в поведении родителей, которые впоследствии и становятся причиной агрессии.
Очень часто у абьюзеров бывают властные, гиперконтролирующие и гиперопекающие матери. Они страдают в таких отношениях, а потом во взрослом возрасте проявляют насилие по отношению к представительницам женского пола.
– Всегда ли жертвами домашнего насилия становятся женщины или это не зависит от пола?
– За 20 лет своей практики мужчин – жертв физического насилия – я не встречала. Причины, я думаю, очевидны. А что касается психического абьюза, то это явление распространенное. Оно еще более неявное, скрытое, замаскированное и крайне редко выходит на поверхность. Как правило, такие мужчины не обращаются за помощью к психологу, позиционируя себя как жертву домашнего насилия. Чаще всего они становятся пациентами нарколога, так как злоупотребляют алкоголем или какими‑либо наркотическими веществами. В силу разных причин для жертв домашнего насилия мужского пола более характерно уйти в зависимость, чем осознать и решать проблему.
Первые «звоночки» трудно распознать
– Можно ли по каким‑то признакам определить агрессора на начальном этапе отношений?
– Здесь неуместно давать инструкции или, например, озвучивать 5 (или 7) признаков, по которым можно определить абьюзера. Потому что такие люди далеко не глупые и на первых стадиях хорошо маскируются. В популярной литературе описаны общие признаки поведения домашнего тирана.
Например, что‑то заподозрить можно, если человек старается очень быстро вступить в отношения, быстро предлагает брак, сожительство, практически сразу ограждает женщину от социальных связей, от связей с семьей, старается изолировать и т. д. Но на практике нужно быть гением психологии, чтобы все эти «звоночки» увидеть, услышать и собрать воедино. К тому же у некоторых девушек сейчас наблюдается некая параноидальная настроенность, когда они без всяких оснований начинают подозревать в партнере склонность к абьюзу.
Например, недавно услышала от одной из них: я 3 месяца в отношениях с парнем, и он абьюзер. В процессе разбора ситуации выяснилось, что такой вывод был сделан на основании того, что молодой человек заставляет ее готовить завтрак.
То есть кто‑то носит «розовые очки», а у других, наоборот, чрезмерная подозрительность, и они видят психологическое насилие там, где его нет.
Нужно понимать, что на первом этапе узнать абьюзера невозможно – за 10 дней знакомства ни по каким признакам определить его нельзя. Только длительное общение, длительный добрачный период (в разумных пределах, естественно) может прояснить ситуацию.
Агрессор всегда действует осторожно и сначала прощупывает почву. Один из них мне рассказал, что он всегда идет постепенно и проверяет свою жертву, тестирует ее. В самом начале отношений мужчина допускал незначительные ситуации, после которых делал вид, что ничего страшного не произошло, и смотрел на реакцию девушки. Например, резко захлопывал перед ее лицом дверь, так, что она вздрагивала, а потом объяснял это неосторожностью или оправдывал свой поступок обидой, злостью.
Если это сходило с рук, то шли следующие этапы: легкое насилие – дернуть за волосы, толкнуть. Здесь следует обратить внимание: физическое насилие в любом его проявлении – это как раз однозначный признак агрессора. Если оно началось (хотя это тоже иногда сразу не замечают, полагая, что в пинках и толчках ничего страшного нет – не ударил же!), совершенно точно это абьюз, от которого нужно срочно уходить. Ситуация никогда не будет развиваться по убывающей – только по нарастающей.
– Специалисты кризисных центров для женщин говорят, что жертве очень трудно уйти от абьюзера, и дело не только в том, что он ее держит физически, речь больше идет о психологических факторах. Почему так происходит?
– Причина действительно психологическая, но и внешние факторы имеют значение. Чаще всего приводят такие доводы, как отсутствие своего жилья, наличие детей и т. д. Часто в абьюзных отношениях женщина теряет былую социальную успешность, профессиональные навыки, работу, и тогда на первый план выходит финансовый вопрос. Но большую роль все же играют внутренние причины, которые довольно глубокие и связаны с травмой привязанности.
Мужчины в таких отношениях выстраивают образ жизни, при котором женщина лишается самостоятельности и становится зависимой от него. Как правило, это маскируется благими намерениями: занимайся семьей, детьми, не трать время на работу, больше отдыхай, поменьше общайся с людьми, так как они все злые и завистливые, и так далее. То есть круг общения сужается намеренно, чтобы жертве не к кому было обратиться за помощью.
Уйти, нельзя остаться!
– Как могут помочь родные или друзья в таких случаях?
– В этих ситуациях всегда наблюдается 2 крайности. Если агрессор очень тонкий психологический манипулятор, жертве никто не верит, ведь он уже смог всех очаровать. Например, женщина пытается сказать о своей проблеме, а в ответ иногда даже собственные родители говорят, что муж прекрасный и не нужно на него жаловаться. Другая крайность – окружению ситуация понятна, а самой жертве нет. У нее некая пелена перед глазами, она никого не слышит, и прозрение приходит только тогда, когда случаются какие‑то трагические вещи.
– Но если осознание пришло, что поможет разорвать опасную связь? Скорее всего, речь идет о профессиональной помощи?
– Безусловно, словами и уговорами, и даже материальной помощью проблему не решить. Жертвам очень трудно сделать первый шаг. И даже если они уходят, нет гарантии, что не вернутся к этим отношениям снова.
Психологическая помощь складывается из 2 позиций: на первом этапе понадобится кризисная помощь, а затем очень длительная и глубокая психотерапия. Кризисная помощь – это серьезное психологическое направление, которое показывает хороший эффект. Я знаю женщин, которые целенаправленно обращались к кризисным психологам и буквально после 2‑3 консультаций принимали решение порвать с насильником.
В буквальном смысле они убегали, под руководством специалиста пошагово спланировав свой уход. Это были жертвы избиений, рукоприкладства, хорошо замаскированного и незаметного никому из знакомых и родных.
Кризисные психологи дали им четко понять, что ситуация неправильная и из нее нужно срочно выходить. Но на разрыве отношений нельзя останавливаться, потому что дальше начинается в прямом смысле ломка без объекта психической привязанности, которая выливается в панические атаки, бессонницу, депрессивные нарушения.
При этом на начальном этапе, сразу после ухода, женщины находились в состоянии эйфории от того, что смогли разорвать токсичные отношения.
Но буквально через 2‑3 месяца эйфория заканчивалась, и они впадали в глубочайшую депрессию, не понимая, что делать и как дальше жить без своего супруга-абьюзера. У некоторых прослеживалась перспектива снова вступить в подобные отношения. Поэтому очень нужен второй вид помощи – психотерапевтическая.
Если исходить из концепции «травм привязанности», то показана длительная терапия, направленная на очень глубинные вещи, которые трудно проговариваются словами. Простыми убеждениями и уговорами помочь нельзя – травмы из глубокого детства тяжело вербально сформулировать, их можно проработать только на глубоком эмоциональном уровне с помощью профессионала.