– Алексей Маратович, калмыцкая сторона предложила итальянским партнерам 19 проектов. Какие из них наиболее близки к тому, чтобы быть реализованными?
– Наши предприниматели на удивление активно включились в эту работу. За два месяца подготовили и представили итальянцам много коммерческих предложений. Мы со своей стороны помогли им в части стандартизации и соответствующего оформления этих предложений, чтобы проект выглядел презентабельным и понятным итальянским партнерам. Ведь они уже привыкли к определенным стандартам презентационного оформления, принятым в цивилизованных странах. Все проекты, на мой взгляд, имеют хороший инвестиционный потенциал, и как минимум три из них близки к тому, чтобы стать полноценными проектами.
– На какую структуру инвестиций вы рассчитываете? Деньги, технологии, оборудование?
– В каждом проекте по-разному, но больше всего нам интересны их практические наработки в маркетинге. К примеру, в реализации проекта по продвижению калмыцкого мяса очень хотелось бы добавить профессиональный маркетинг, который выведет бренд на принципиально новый уровень. Калмыцкие предприниматели планируют привлечь серьезные инвестиции и технологии в позиционирование нашего мяса в сегментной нише premium . Товарная мясная продукция, как известно, не требует такого большого внимания к способам реализации. А вот элитная мясная группа, которая занимает не более 10–15% от общего объема поставляемого, в хорошем маркетинговом обеспечении очень нуждается. Чтобы было понятно, наши предприниматели хотят продавать элитное стейковое мясо в три-четыре раза дороже, чем сейчас. Но для этого нужно брендирование.
– Задача амбициозная. А у итальянцев есть такие наработки?
– Конечно. Итальянцы как раз на этом специализируются. Сам неоднократно бывал в итальянских ресторанах и удивлялся, почему брендированное блюдо стоит таких бешеных денег. Взять хотя бы тосканские стейки. В Италии доходчиво и понятно объясняют, какой сорт мяса из какой породы бычков использован для приготовления стейка и к какому сорту вина оно особенно подходит. И все безропотно платят за это знание, за этот бренд, понимая, что им посчастливилось попробовать специалитет. В России тоже есть такие примеры, например, черная икра. У итальянцев есть специфический опыт вывода бренда, в частности элитного мяса, на нишевый рынок, и мы хотим использовать эти знания для продвижения действительно уникального калмыцкого мяса.
– А какой интерес у итальянцев в Калмыкии?
– По представительскому уровню мы видим, что интерес есть. И в ходе подготовки к этому мероприятию было понятно, что это не просто формальность. Я знаю итальянский менталитет и уверен, что ряд проектов обязательно «выстрелит». И это только начало.
– У вас уже есть инвестиционная дорожная карта?
– Я думаю, нам не надо зацикливаться только на одном направлении. Европейский и азиатский инвестиционные рынки обширные и мы будем изучать их продолжать дальше нашу работу. Такие же презентации мы собираемся сделать и для торговых представительств других стран и при заинтересованности будем проводить подобные бизнес-миссии.
– В следующем году будет ответная форматная встреча калмыцких и итальянских бизнесменов, как планировали?
– Безусловно. Такое предложение к нам поступило, и мы будем начинать готовиться к такому же форматному мероприятию в Милане уже сейчас.
– Это будут новые проекты или продолжится обсуждение тех, которые были презентованы сегодня?
– Все зависит от того, как будет складываться дальнейшая работа. Если у предпринимателей будет взаимный интерес, мы продолжим двигаться дальше. Я нашим бизнесменам сказал, что, когда дело дойдет до реальных соглашений, мы со своей стороны готовы всецело поддержать их и помочь в реализации договоренностей. В том числе в рамках государственно-частного партнерства. Для этого есть формы поддержки на федеральном уровне и в республике.
– Вы не будете модерировать и вмешиваться в процесс?
– Не. В этом нет необходимости. Это прямые бизнес-контакты и администрирование только повредит делу. Наша роль сводится к организационным форматным мероприятиям и конкретной государственной помощи в тех случаях, когда она необходима и предусмотрена действующим законодательством. Другими словами, мы создаем для бизнеса крепкий мост, по которому бизнес может двигаться во взаимообратном направлении.
– Инвестиционные площадки – это ваша республиканская инициатива или плановые мероприятия Правительства России?
– Мы сами все делаем, как и многие российские регионы. Успешный опыт привлечения инвестиций в России есть, и мы, конечно, будем его изучать и брать на вооружение лучшие практики.
– Вы больше нацелены в привлечении инвестиций или экспорте своих ресурсов на мировые рынки?
– Сегодня мы можем констатировать, что на европейском и других рынках кризис перепроизводства – это уже реальность. Вы слышали сегодня, что Италия потеряла более 200 тыс. рабочих мест только из-за санкций и приостановки действия российских контрактов. Но это, я считаю, весьма скромные цифры. Мои итальянские друзья говорят минимум о миллионе закрытых вакансиях. Поэтому проблема рынков сбыта сейчас в Италии и других странах стоит на первом месте. Европейскому бизнесу санкции вредят, и они готовы развивать сотрудничество с Россией, но не на условиях импорта, а путем организации производств в России. Они готовы и производить, а потом продавать продукцию в России, закрывая свободные товарные ниши и укрепляя рубль.
– Рассматриваете ли вы такие проекты, как импортозамещение или нечто другое?
– Почему бы и нет? Прошутто, пармезан и прочие деликатесы мы можем с успехом делать и здесь, и, я уверен, они будут не хуже, а может, и лучше оригинальных.
– Вы будете настаивать на республиканской юрисдикции для таких компаний?
– Не обязательно. Мы будем рады всем инвесторам – и российским, и зарубежным – и готовы обсуждать различные формы взаимодействия. Мы планируем масштабировать эту инвестиционную площадку и стучаться во все двери, использовать все рабочие механизмы привлечения инвестиций. Где откликнутся, с теми и будем работать. Кризис – он для всех, но это еще и время возможностей.
– Одним из ярких событий сегодняшнего мероприятия стало ваше обращение к итальянским партнерам на их родном языке. Они были потрясены. Вы сколько языков знаете и будете ли и дальше практиковать лингвистическую дипломатию?
– Я неплохо знаю шесть языков, но без практики стал немного подзабывать. В Италии я много работал, жил, хотя специально и не учил язык. Мое обращение – это дань уважения нашим гостям, которым, я думаю, было приятно услышать родную речь за много тысяч километров от Апеннин.