Выборы без «заказа»
– Многие отмечают, что нынешние региональные выборы проходят скучно, грустно и не интересно. Это пресыщение выборами?
– Не могу согласиться, что нынешние выборы слишком скучно-грустные.
– Но все познается в сравнении. Нынешние пока проигрывают это сравнение и с выборами нынешнего состава облдумы в 2009 г., и с госдумовскими в 2011 г.
– Да, предыдущие выборы были более скандальными, но ведь скандальность – это не признак успешности. Да и нынешние выборы нельзя назвать совсем уж мирными. Мы видим и целенаправленное снятие кандидатов через суд, появление кандидатов-«двойников», «шпионские» скандалы – все это присутствует, страсти накаляются, и чем ближе к дню голосования, тем больше.
– Но это больше похоже на локальные междусобойчики. Тотального накала выборной борьбы не наблюдается. Уровень оппозиционности партий друг к другу стремится к нулю. Почему так происходит?
– Да, мы пока не видим серьезных информационных волн вокруг тех или иных выборных процессов, но это может говорить в том числе и о том, что нынешние выборы не заказные. В них нет серьезных «заказчиков» на политический скандал, нет инспирированных провокаций – то, что мы видели, к примеру, в прошлом году на выборах в гордуму Волгограда. Когда многие видные политики, участвующие в выборах, были серьезно дискредитированы и фактически нейтрализованы по спецзказу определенных политических групп. В этом смысле, я считаю, интерес к нынешним выборам не ниже, чем в прошлом, но фактор политического заказа, к которому мы уже привыкли, или отсутствует, или очень сильно минимизирован, поэтому есть некое субъективное ощущение скучности.
Украинское послевкусие
– События на Украине наверняка тоже внесли свою лепту, притушив повсеместно яркость региональных выборов?
– Несомненно. Крымский кризис и последующая эскалация вооруженного конфликта на юго-востоке Украины в значительной мере изменили поведение политических партий внутри страны, изменили их поведение внутри парламента, резко понизив уровень конфликтности и внутренней политической конкурентности. Все оппозиционные партии, которые еще недавно обвиняли партию власти во всех смертных грехах, сегодня резко поменяли свою внутрипартийную повестку. «Украинское послевкусие», которое остается после просмотра новостей, оно подсознательно присутствует и, несомненно, накладывает свой отпечаток на восприятие российской реальности. Сегодня российская общественность зачастую знает о ситуации на Украине значительно больше, нежели в своем регионе. И когда сегодня россиянам предлагают информационное сравнение украинских и российских событий, то это сравнение подсознательно давит на избирателей, причем очень сильно.
– Украинская тема сегодня полностью доминирует в информационном пространстве, вытеснив все другие. Это не случайно?
– Это неизбежно. Война всегда на первом месте – таковы законы жизни. Но нельзя не отметить, что в связи с событиями на Украине в России очень серьезно снизился уровень требований к власти. Это не значит, что претензии куда-то исчезли, но сегодня уровень протестной энергетики фактически сведен к нулю. Ситуация напоминает 1999-й, когда в России происходили взрывы домов. Когда люди выходили дежурить по ночам к подъездам, боясь взрывов. Естественно, глупо было возмущаться обшарпанными стенами подъезда, когда самого подъезда и дома в любой момент вообще могло не стать. Сейчас наблюдается схожая ситуация.
Кончина оппозиции
– Возможно, вчерашние оппоненты партии власти сегодня умерили градус критики, чтобы не прослыть национал-предателями?
– Я не думаю. Просто оппозиционным партиям чрезвычайно трудно конкурировать с той информационной повесткой, которая сегодня есть в России. Когда в информационном поле существует одна сверхдоминанта под названием украинский кризис, все остальные политические маркеры просто не работают. Пример Андрея Макаревича – лучшее тому подтверждение. Музыкант-легенда, который прекрасно знает законы шоу-бизнеса, решился открыто демонстрировать солидарность с новыми украинскими властями,и теперь вынужден писать письма Путину, чтобы он защитил его.
– Ну, Андрея Макаревича сложно причислить к конъюнктурщикам, так как либеральные взгляды он декларировал всю свою жизнь.
– Да, он имеет гражданское право делать все, что ему захочется, но его нынешняя поведенческая линия не встретила широкого общественного одобрения. Конечно, с имиджевой точки зрения он в накладе не останется. Но «маркер Макаревича» наглядно демонстрирует сегодня политическим лидерам, что альтернатива информационному тренду, который сегодня доминирует в российском общественном сознании, может закончиться для них только одним – изоляцией. Это очень четкий сигнал для всех политлидеров, как они должны вести себя, чтобы ни они, ни их партобъединения не оказались в изоляции от общества.
– Получается, у оппозиционных партий нет шансов каким-то образом заявить о себе, чтобы отличаться от партии власти? Если раньше часто звучали претензии, что «медведи» приписывают себе проценты на выборах, то сегодня ситуация диаметрально противоположная – им впору отписываться от голосов избирателей, чтобы результат был не слишком высоким.
– Сегодня мы можем смело говорить, что посткрымская ситуация свидетельствует о том, что политическая оппозиция в России исчезла. Сегодня нет оппозиционных партий в том виде, в котором мы привыкли их видеть. Сегодня мы смело можем говорить, что существует коллективная партия власти, в которой минимум четыре фракции. Каждая из них соревнуется не в различиях, а в своей тождественности политическому курсу Кремля. Но на фоне невиданного доселе политического консенсуса особенно сильно проявляется трагедия малых партий, которые образовались совсем недавно и которые рассматривают любые выборы как удачный повод как-то заявить о себе, нарастить политический ресурс. Вот у них, я считаю, положение совсем безвыходное. Поэтому некоторые, понимая безысходность, пускаются во все тяжкие – при помощи примитивных манипуляций пытаются обмануть не слишком искушенную часть электората. Отсюда и обращение к образам Сталина, Брежнева, скоро, я думаю, Ленин с Крупской появятся.
Одноразовый пистолет
– Не слишком активничают на выборах и кандидаты в губернаторы, где на первый план выходит не политический, а личностный фактор. Почему здесь борьбы не наблюдается?
– С волгоградскими выборами как раз все предельно просто. Есть сильный кандидат от партии власти. Я бы сказал, самый сильный за все время существования выборов губернатора. Его лидерство, можно так сказать, фатально для других участников выборного марафона. И вот эта ситуация безусловного лидерства, она сегодня переформатирует губернаторские выборы в референдум народного доверия к главе региона. Интрига пока сохраняется только в одном – кто займет второе место на этих выборах. Я считаю, что того кандидата, который займет второе место на выборах губернатора, можно смело рассматривать как оппозиционного кандидата № 1 на выборах в Государственную Думу в 2016 г.
– Изменилась бы ситуация, если бы от участия в выборах не отказался лидер волгоградских коммунистов Николай Паршин?
– Если бы Николай Паршин не переживал личную «гуманитарную» катастрофу, то, наверное, мог сыграть роль главного противника кандидата от партии власти. Но выборная ситуация, я считаю, принципиально не изменилась бы. Вообще, на мой взгляд, Паршин – одна из самых трагичных фигур волгоградской политики. Своим «прыжком» на должность первого секретаря КПРФ он целиком и полностью обязан Алевтине Апариной. Именно она назначила его в качестве своего преемника в те дни, когда уже очень тяжело болела и в большей степени рассматривала Паршина как местоблюстителя партийного престола. И он должен был только «греть стул» в этот период жизни, когда она уже физически не могла возглавлять обком. Никто не ждал, что Паршин, фактически технический секретарь обкома, может стать полноценным лидером.
– Но он смог удержаться на этом месте.
– Время все расставило по местам. После смерти Апариной обком оказался втянут в сложные политические интриги, с которыми Паршин в силу недостатка опыта просто не справился. Сначала он пытался играть роль наемного менеджера различных протестных акций, но не слишком удачно, поэтому его попросту «списали на берег». У итальянской мафии есть выражение: пистолет, который стреляет однажды. Вот Паршин, на мой взгляд, хрестоматийный пример «одноразового пистолета».
