На днях гостеприимные стены музея изобразительных искусств им. И. Машкова распахнулись перед неординарным человеком и столь же необычным музыкантом Евгением Забазновым.
Заклинатель звуков
Помимо привычных микрофона, аппаратуры и всяческих усилителей, маэстро извлек из сумки необычные инструменты: длинную узкую железку и гофрированные трубки белого и малинового цветов. И с абсолютно невозмутимым видом начал из всего этого хозяйства извлекать звуки.
Железка оказалась рессорой из-под тяжелого грузовика. Практически готовый инструмент лежал на одном из оживленных перекрестков города. Оставалось только подобрать, натянуть струну и подключить новый инструмент к аппаратуре и собственной фантазии – что в итоге и произошло.
Медиатором от гитары музыкант перебирал по струне, добиваясь определенного ритма. Вы, наверное, слышали, как играют чукчи на своем народном инструменте, варгане, прикладывая его к губам? Вот нечто подобное звучало и в музее. Медиатор сменился луком, тетивой которого Забазнов начал водить по струне. Звук не из приятных. Мягко говоря. Гнетущий. Карябающий слух. Фоном к своему действу музыкант выбрал быструю смену кадров на экране, выводимую проектором. Сквозь рябь угадывался силуэт Забазного. Время от времени маэстро поглядывал на изображение самого себя – да и чего бы, действительно, не посмотреть на приятного человека.
Закончив эксперименты со «струнным» звучанием, Забазнов перешел к «выдуванию». В музыкальный инструмент превратился кусочек гофрированной трубки. Из нее исходил сильный рев – синтез трубы и голоса, усиливающийся микрофоном. Было в звуке нечто первобытное. Казалось, что на этот зов сейчас из соседнего зала вывернет мамонт. И действительно, вывернул. Правда, не мамонт, а смотритель музея.
Магия «Красного»
К своему эпатажному музыкальному стилю Евгений Забазнов шел долго. Задатки нестандартного восприятия действительности закладывались в детстве. Мальчишкой Евгений часто ходил на Волгу купаться. Путь к реке у него лежал через завод «Красный Октябрь», который тогда еще не был огражден. Грохот предприятия никогда не воспринимался парнем как нечто негативное и раздражающее, напротив, «это была просто песня какая-то».
В начале своего музыкального пути Забазнов потянулся было к року – как многие подростки. Но как-то слишком быстро ему стало скучно и неинтересно: ну выучил, ну сыграл… Душе хотелось чего-то особенного.
Свой знак он получил. И снова была задействована Волга. Волгоградец Федор Ермолов в свое время собрал на ее берегу тусовку из музыкантов. Они оккупировали валявшуюся там распиленную баржу и начали стучать и греметь всеми сподручными и музыкальными средствами. Евгений облюбовал себе бочку. И больше с ней уже не расставался. Однажды он повесил на нее струну, подключил к усилителю и понял, что этот новый виток музыки ему интересен. В следующий раз на глаза попалась другая железка, деталь от швейной машинки. И она пошла в ход.
– Мне оставалось только извлекать из всего этого «инструмента» звуки, – говорит экспериментатор. – Я слышал уже их в детстве. Они оттуда, с «Красного». Отложились у меня на подсознательном уровне – и вот теперь всплыли.
Евгений, принимая скучное выражение лица, перечисляет, что играет еще на батареях, трубах, да и вообще может играть на чем угодно, «хоть вон на тех огнетушителях».
Музыкант играет не по нотам, а по памяти, потому что сочинения свои не записывает. Возможно, потому, что в музыкальную школу он не ходил, да и в общеобразовательной только восемь классов окончил. Но все это не мешает ему творить и быть поклонником самой разноплановой музыки: восточной, западной, казачьей, кстати, эталоном для Забазнова является не кто-нибудь, а великий Шаляпин.
Муки от творчества
Когда Забазнов начал свое выступление, первое время в зале музея царила тишина. Полумрак, мерцание проектора и необычные инструменты завораживали. Но еще полчаса подобного музыкального хаоса и сотканная полумагическая атмосфера рассеялась. Жесткие складные стульчики стали все сильнее напоминать о своем пролетарском происхождении. По ту сторону музыканта начал разворачиваться сценарий по Михалкову: «Толя пел (в данном случае спал), Борис молчал, Николай ногой качал». Многие с завистью поглядывали на одну мудрую женщину. На концерт она принесла журнальчик. Пока музыкант вдохновенно извлекал звуки, женщина не менее вдохновенно переворачивала станицы, осведомляясь, параллельно, от чего спасают тонкие пластинки редиски, как вылечить у кота Васьки стригущий лишай и как правильно приготовить гречку с кефиром. В итоге дама получила ударную дозу культурно-просветительской программы.
После выступления зрители забросали музыканта вопросами. Им непременно хотелось выяснить, «какую цель он преследовал, что хотел донести своим произведением». Евгений не мудрствуя честно ответил: «Я в свое удовольствие играю, это мое хобби. Возможно, когда-нибудь моя музыка станет уместным музыкальным дополнением к какому-нибудь фильму». Кстати, в отношении любительских фильмов такая практика у Забазнова имеется.
Публика обменивалась впечатлениями. Дама с журналом убеждала, что «слышала, как шаман вызывает дождь». У других музыка ассоциировалась с фильмами Тарковского. Третьи уловили «нечто космическое».
– Музыка у меня самая что ни на есть земная, скорее даже пещерная, – с некой обидой защищал музыкант свое творчество. – Когда играю, всегда ориентируюсь на землю. И никакой религии. И никакого культа страшных звуков. Просто я не считаю, что низкий звук нагнетает атмосферу. Для меня это просто потрясающий звук, он красив и насыщен.
Музыкант-экспериментатор захватил период зарождения авангардистских традиций при развале Советского Союза. А постмодернисты воспринимают искусство не иначе как «все то, что вокруг нас», соответственно и звучит тоже все. Главное – чтоб идея была. Корреспонденты «МК-В» тоже – идейные. Поэтому, одолжив у музыканта рессору, действительно очень тяжелый металл, и сами немного приобщились к нестандартно-прекрасному. Поиграли на металле и немного на нервах, не хуже, чем только что это делал музыкант. И даже новым видением заразились: возникла идея записать звуки клавиш от компьютерной клавиатуры – чтобы то, что вы сейчас читаете, зазвучало.
«Легендарный персонаж перестроечного времени» назвала Евгения Забазнова заместитель директора музея ИЗО Ольга Малкова. С гофрированными трубками, повешенными на шею, с рессорой в руках, этот человек действительно являл собой особый дух того времени и, опровергая все постулаты, из прошлого играл будущее.
