Сегодня мы с особым трепетом стали относиться к своей истории, ветеранам, долгожителям. Но есть у нас и долгожители архитектурные, которые заслуживают не меньшего внимания и заботы. В Николаевске, например, до сих пор жива вековая деревянная мельница, у которой в следующем году юбилей – 110 лет. Но праздника ей пока никто устраивать не собирается.
Как и большинство уникальных памятников архитектуры, николаевская мельница сейчас находится в забытьи и потихоньку чахнет. Продлить жизнь можно – официально признав объектом культурного наследия. Тогда регион возьмет ее под свою опеку. Но пока не решен вопрос с собственником (сегодня это обанкротившийся СПК «Морозовка»), отблагодарить «старушку» не представляется возможным…
Даже подшипники деревянные
Построенная еще в 1904 году саратовским промышленником немецкого происхождения Пфляумером, до 2009 года она трудилась, не покладая рук. При том что является подлинным памятником архитектуры деревянного промышленного зодчества. Как рассказывает один из членов-учредителей «Морозовки» Александр Бахарев, 15 лет проработавший на мельнице начальником производства, четырехэтажное чудо инженерной мысли начала 20 века было собрано из прочных, как кость, плах лиственницы под Пермью и на плоту сплавлено по Волге в тогда еще Николаевскую слободу. Александр Яковлевич один из немногих, а может быть, и единственный, кто может рассказать здесь обо всем, вплоть до характеристики подшипников в мельничном механизме, которые, кстати, тоже деревянные.
– Эх, давно я здесь не был, – грустно осматривает он заброшенные, но, как и прежде, родные просторы мельницы. – Почти пять лет. С того самого дня, как на собрании членов СПК было принято решение о вынужденном банкротстве из-за сильной засухи, одолевавшей нас два года подряд. Я тогда не согласился с таким решением, поднялся и ушел.
Душевный порыв Александра Бахарева несложно понять. Знать, сколько усилий было приложено к возрождению успешного мукомольного производства, и заживо все «похоронить»... Обидно и за историю «труженицы», которую собирал по крупицам, – она тоже оказалась никому не нужна.
Эти жернова перемололи войну
Мельница пережила Великую Отечественную войну, тогда на ней производилось до 90-100 тонн хлебной продукции. Волами спасительные буханки везли на станцию в Палласовку, а оттуда отправляли обороняющемуся Сталинграду.
– Много в военные годы ребят здесь работало, я знаю только тех, кто вернулся с войны: Семена Герасимовича Чередниченко, Василия Ивановича Ткаченко. Вся история мельницы от них и пошла, – признается нынешний хранитель истории – добродушный седовласый бородач Александр Бахарев. – До 1962 года здесь еще крутились жернова, работала паровая машина. Кстати, один такой жернов мы специально сохранили на память. Он уникальный – не дает искры при соприкосновении с металлом, ведь сделан из специальной каменной крошки.
Впоследствии мельницу перевели на электричество, а жернова заменили станками. Какое-то время она принадлежала предпринимателю Соловьеву. Вокруг были дачи, большой сад. В 90-е годы районные власти все распродали, в том числе и мельницу, – на дрова и металлолом кооператору Споденюку. Но тот все же ее сохранил, даже немного работал.
Скроена по современным параметрам
Вновь полной грудью мельница вдохнула лишь в 1994 году, когда несколько местных фермеров, объединившись, выкупили ее и серьезно взялись за возобновление производства.
– Когда начинали работать, здесь все было запущено, от забора три жердины торчали. Мы заложили свои дома, машины. Это стоило 470 миллионов. Но уже в первый год работы мельницы я погасил кредит в банке, – вспоминает Александр Яковлевич.
Конечно, пришлось провести модернизацию в соответствии с современными нормами безопасности, внедрить новые технологии. Сейчас под землей проложен водопровод, работают скважины, насосные. Внутри мельницы по вековым деревянным стенам и потолкам тянутся пластиковые трубки системы пожаротушения. Александр Яковлевич, до этого почти 30 лет проработавший военным инженером-электромехаником, лично занимался решением этих непростых вопросов.
– Но надо отдать должное тому, как раньше строили, – не перестает восхищаться Бахарев. – Когда к нам приехали специалисты Ростехнадзора проверять, защищено ли здание от взрыва, мы поразились точности инженеров начала 20 столетия. Все необходимые показатели совпадали тютелька в тютельку!
Прах безалаберности
Идешь с этим преданным любимому делу человеком по залам мельницы, и от его живых рассказов забываешь, что сегодня здесь все покрыто пылью. Скорее даже прахом – от безалаберности и расточительного отношения к собственному наследию – и из живых существ здесь только голуби. Иногда еще сторож Игорь заглянет, который, впрочем, внутрь мельницы почти не заходит. По деревянным нориям на специальном транспорте – ленте с ковшами – мука с нижнего этажа будто снова поднимается на самый верхний в рассева.
– Это как сито у хозяйки, только в рассевах их 14 штук, – поясняет Александр Яковлевич. – Пройдя несколько очисток, зерно попадает в обойку. Чтобы мука не получилась прогорклой, здесь у зерна обламываются зародыши. Затем еще одна очистка от шелухи – и вниз на замочку. Следующий этап – бункера отмолаживания, в которых зерно хранится до 17 часов.
И вот оно уже на драных системах превращается в хлопья-плющенку. А тут снова: рассева – драная, рассева – драная. Так мука подготавливается для помола. Еще одна очистная машина, размольная.
– А тут уж готовая мука, – николаевский «мельник» ударяет по одному из бункеров, и, как по волшебству, из него высыпается белая пшеничная паль…
Секреты места
– Здесь у нас был высший сорт, дальше первый, затем второй. Видите, это хлопцы мои еще оставили росписи, – Бахарев показывает надписи на бункерах. – Очень хорошие ребята работали, толковые. Причем не только на мукомольном производстве. В пекарне был прекрасный технолог с высшим образованием Володя Вантеев. Лучшим пекарем всегда признавали Лешу Гуренко.
Сейчас они оба работают в магазине стройматериалов. В их былой «вотчине» бесхозно стоят рабочие печи, тестомесы, формы для хлеба, даже лотки лежат так, будто их вчера положили на полки. Только вот ни фирменным пшеничным, ни пеклеванным, ни хрустящими батонами, ни сладкими булочкам здесь больше не пахнет…
– А здесь до революции была конюшня, – говорит Александр Яковлевич, отворяя двери в еще одну деревянную постройку на мельнице. – Потом ее приспособили под маслобойню. Мы делали здесь горчичное масло прямым отжимом, а также подсолнечное, сафлоровое.
В еще одной хозпостройке мельник нашел настоящее подземелье. Провалившись под пол, решил добраться до материка. И по отрытой лестнице дошел до кирпичной кладки, сложенной еще до революции.
– Вот это да, – удивляется присоединившийся к нам сторож Игорь. – Сколько я здесь хожу, а даже не знал, что такое интересное место есть.
– Последний раз там кто-то был в 54 году, бирочка с датой сохранилась, – рассказывает Александр Яковлевич. – Сам Бог послал нам это помещение. Негде было хранить овощи. И я приспособил его под склад.
Библиотека прошлого
На территории мельницы Александр Бахарев нашел и уникальную библиотеку, которую бывшие владельцы выбросили. Оказывается, в довоенные и послевоенные годы здесь было училище, которое готовило мельников для всей страны. По этим книгам 50-х годов со штампом ФЗУ он и осваивал все тонкости мукомольного и маслодельного производства.
– Пойдемте, я вам книги покажу, а заодно и барский дом Пфляумера, где сохранилась лепнина 1900-х годов, – зовет седовласый мельник. – Они должны быть в кабинете. Я все сохранял, даже свои исследования проводил.
Останавливаемся по дороге. Александр Яковлевич достает фотоаппарат и говорит: «Станьте у мельницы, я вас на память щелкну». Он немного взволнован. Снова кто-то заинтересовался его любимым детищем и разбудил в сердце надежду на возрождение…
Культурный объект без субъекта
В прошлом году минкультуры области проводило в Николаевском районе инвентаризацию достопримечательностей. Местное руководство выступило с предложением включить уникальную мельницу в перечень объектов культурного наследия региона.
– Официальное ходатайство у нас готовы принять хоть сейчас, но все упирается в то, что не решен вопрос с собственником. СПК «Морозовка» – банкрот. Поэтому мельница выставлена на продажу, и пока у нее не появится новый хозяин, эти документы оформить невозможно, – пояснила директор объединений муниципальных учреждений культуры Николаевского района Ирина Бальева.
Что ж, остается только надеяться, что желающий выкупить ее все же найдется. Ведь можно не только возобновить производство, но и раскрутить вековую мельницу как уникальный туристический объект. Сделали же, например, в подмосковной Коломне Музей пастилы. Причем пастильные аппараты возродили по чертежам полуторавековой давности. У нас же для создания удивительной сказки с настоящим мельником и рабочими в традиционных русских одеждах, экскурсиями по старинным зданиям и подземелью, возможностью самостоятельно испечь буханку ароматного хлеба в пекарне и увезти с собой в качестве сувенира все необходимое уже имеется. Так чем мы хуже?..
